Россия рухнет через три-четыре года

Информация о материале

24.02.2015

Александр

Польша

Просмотров: 2277

E-mail

Польша очень хочет похоронить Путина и его модель развития России как сильного государства.

И ради этого она давно готова была создавать и финансировать любые диктаторские режимы на границе с Россией. В том числе - и на Украине, где польские наёмники с радостью убивают противников "демократии" по-киевски - русских и украинцев.

Справа от Турчинова некто Jerzy Dziewulski.  Jerzy Dziewulski – один из командиров ЧВК, в ФБ хвастается: “имею свой филиал снайперов. Обученные по GROM хорошо подготовлены”.http://lindeika.com/archives/11108

Польский политический журналист» Анджей Талага (Andrzej Talaga), которого представляют иногда и как директора исследовательского центра Warsaw Enterprise Institute, относительно прямо говорит об этом.

В июле 2014 года он уже писал: "Москва, конечно, потерпела поражение, но еще не крах".

Ждать краха России осталось немного, с его точки зрения. Два-три года. И поляки готовы ускорить этот процесс через Украину и страны Прибалтики.

Вот только одного они никак не могут понять. Польское "экономическое чудо" есть е следствие тявкания шляхты в сторону России. США и Германии Польша нужна исключительно для устройства гадостей России.

Если такая необходимость исчезнет, то исчезнет и потребность в Польше с её товарами. У Германии и США есть свои промышленность и сельское хозяйство. И им совершенно не нужны поляки с их яблоками и млеком, а тем более - с промышленными товарами.

Поляки сразу же и окончательно превратятся в живую товарную массу для обеспечения интересов США и Германии.

В том числе - и для выполнения деликатных работ за пределами Европы...

Пока польское пушечное мясо используют в рамках НАТО, но без России ему найдут более дешёвое применение - вместо дорогостоящих  боевых роботов USA.

Так что не выиграют шляхтичи от поражения России. Молиться им надо на Москву, чтобы иметь возможность тявкать как можно дольше на русских и постоянно просить у хозяев прибавки за подлость.

С. Русский

24.02.2015

 

 США сильны, Россия — в изоляции?

("fronda.pl", Польша)

Интервью с аналитиком и публицистом Анджеем Талагой

Павел Хмелевский (Paweł Chmielewski)

22/01/2015

Fronda.pl: Барак Обама утверждает, что Россия находится сейчас в изоляции. Это утверждение опровергает Сергей Лавров, уверяя, что Москва никогда не позволит довести ситуацию до такого состояния.

Анджей Талага: Если ориентироваться на нормальное состояние международных отношений, то Россия находится в изоляции — и очень глубокой. Ее бойкотируют в первую очередь на Западе и в странах, связанных с ним. Единственные открытые для нее направления — это страны Средней Азии и Китай. Однако Китай ведет в отношении Москвы очень прагматичную политику. Здесь нет и речи о каком-то истинном союзе. Это видно на множестве примеров. Здесь можно упомянуть военное сотрудничество в рамках Шанхайской группы, а также так называемый контракт века — договор на экспорт российского газа в Китай. Китайцы что-то покупают у России только тогда, когда им это выгодно. Если другой источник поставок станет более дешевым, они обратятся к нему. Пекин не считает Москву союзником, ему это даже не нужно. О жертвовании торговыми контрактами с Западом ради России речь не идет. В этом плане Обама прав: Россия действительно находится в изоляции и становится все слабее.

— По словам американского президента, российская экономика лежит в руинах. Это соответствует ее реальному состоянию?

— Она еще не в руинах, но уже отчетливо начала разрушаться. У российской экономики есть своя специфика: это не только олигархическая система, но и так называемый государственный капитализм. Существуют государственные или находящиеся под контролем государства (посредством акций или управляющих ими людей) компании. В России кризис государства становится кризисом экономики, а экономический кризис — государственным. С этой точки зрения особенно болезненны удары по наиболее чувствительным точкам российской экономики, например, новым технологиям. Чтобы добывать больше нефти и газа, продавать их и увеличивать таким образом поступления в бюджет, нужно вести бурение на месторождениях, которые раньше не разрабатывались. Это возможно лишь в сотрудничестве с западными компаниями, потому что у России нет технологий. Сейчас на них введено эмбарго, в итоге — нет новых скважин.

Следующая сфера — это банковская система. Россия отрезана от средне- и долгосрочных кредитов. Она может брать лишь краткосрочные. В связи с этим компаниям, имеющим большие долги на Западе, например, «Роснефти» или «Газпрому», приходится брать деньги у правительства, из бюджета. Они не могут взять кредит на Западе и выпустить таким образом облигации.

Российская экономика действительно испытывает серьезные сложности в нескольких плоскостях. Если так будет продолжаться несколько лет, это отразится на реальной экономике: на жизни людей, ВВП. Все это уже начинает трещать по швам, а, через три-четыре года, подозреваю, мы столкнемся с крахом.

— Российский министр иностранных дел Сергей Лавров в этом контексте обвиняет США в том, что они хотят доминировать над всем миром. Он говорит, что они ведут агрессивную и несовременную политику. Такие обвинения имеют под собой основание?

— Американцы — это номер один в мире. Они хотят такими быть и еще долго таковыми останутся. Никаких конкурентов на горизонте не видно. Уже ясно, что прогнозы о том, что они поменяются местами с китайцами, сильно преувеличены. Если в экономическом плане Китай даже достигнет уровня Америки, ему никогда не добиться равенства в пересчете на душу населения. Кроме того, он не может даже мечтать о том, чтобы сравняться с американской военной силой. О России здесь даже можно не вспоминать. Американские расходы на вооружения в 10-15 раз превосходят российские. Лавров описал существующий мир. Америка — доминирующая в мире сила, и она хочет ей остаться, потому что ей это выгодно. Американское доминирование не имеет имперского характера. Это россияне хотели бы в своей сфере влияния непосредственно все контролировать. США доминируют опосредованно: через капитал, ноу-хау, технологии. Это мягкое мировое доминирование. Несовременно ли это? Возможно, но другой формулы пока нет.

— Обама заявляет, что под американским руководством удалось остановить наступление Исламского государства. Это правда?

— В территориальном отношении — да. Исламское государство, в отличие от того, что было раньше, перестало значительно расширяться. Сейчас халифат теряет земли, в основном отдавая их курдам. Так что в территориальном смысле наступление действительно было остановлено. Определилась граница Исламского государства. Кроме того, участились операции западных (недавно была стычка с участием канадского подразделения) и местных (курдских и арабских) сил. Ситуация еще не развернулась на 180 градусов, но динамика движения Исламского государства остановлена. Однако если оно откажется от региональной активности и сосредоточится на том, чем занималась до этого «Аль-Каида», то есть на террористических ударах по чувствительным точкам Запада, оптимизм Обамы окажется преждевременным.

— Президент США подчеркнул, что в Ираке американцы не дали втянуть себя в очередную войну на суше. Это на самом деле успех?

— Раз не погибают американские солдаты, это успех. Общественность всегда возмущается, когда есть убитые. Война, ведущаяся при помощи авиации и локальных сил, выгоднее, чем сухопутная операция американских сил. Такую войну вели американцы в Косово, такой была первая война с талибами в Афганистане. Если эту модель удастся повторить в Ираке — очень хорошо. Однако там недостает местных сил, которые могли бы разбить Исламское государство. Иракская армия уже несколько раз продемонстрировала, что она на это неспособна. Это могли бы сделать курды, но это бы вызвало сильное сопротивление в самом Ираке. У американцев есть проблемы с союзниками на месте, но они уже начинают обучать суннитские отряды. Появились сообщения о партизанских ударах по боевикам Исламского государства на его территории. Это жестокие, но эффективные операции. Если все будет двигаться в этом направлении, может произойти не столько разгром Исламского государства, сколько то, что оно будет настолько сильно поглощено внутренним фронтом, что не будет расширяться. Тактика хорошая, хотя рискованная и требующая, чтобы прошел не один год.

— Большим успехом назвал Обама создание международной антитеррористической коалиции. Он обратил особое внимание на арабские страны.

— Удалось, в первую очередь, привлечь Иран: об этом Обама не говорил, потому что не мог. Американо-иранское сотрудничество стало, однако, фактом, например, при координации налетов. Иранская авиация также проводит налеты на Исламское государство. И это — самый большой успех США: привлечение к взаимодействию Ирана, хотя, конечно, лишь де-факто, а не де-юре. Если говорить об арабских странах, они тоже принимают участие в авиационных операциях. Они отвечают примерно за 40% авиаударов по ИГИЛ, в особенности в Сирии, где коалиция западных стран бомбардировки не ведет. Во-вторых, арабские страны вкладывают в борьбу с Исламским государством деньги. Другое дело, что те же самые страны, например, Катар или Объединенные Арабские Эмираты, подозреваются в финансировании ИГИЛ. Но это происходит часто: сначала финансируется какое-то образование, которое кажется полезным с геополитической точки зрения, а потом, когда оно разрастается слишком сильно, финансируется борьба с ним.

— Россия могла бы найти себе место в антитеррористической коалиции?

— Это очень возможно, и я сильно удивлен тому, что Россия еще не заявила о своем присоединении. Она обладает опытом, ведь она борется с террористами в Средней Азии, в Чечне, а сейчас — на Северном Кавказе. Москва помогала американцам во время войны в Афганистане, предоставляя свое воздушное и сухопутное пространство, когда пакистанские талибы заблокировали американские поставки. В той войне Россия сыграла очень важную логистическую роль. Кроме того, Москва может в этой плоскости легко и быстро прийти к договоренностям с Западом. Она могла бы передвинуть ось контактов с западными странами с Украины и санкций на тему антитерроризма, что было бы для нее очень выгодно. Я могу представить себе ситуацию, при которой Запад сохраняет санкции, но несколько их смягчает. Несмотря на продолжающийся бойкот, он мог бы завязать с Россией антитеррористическое сотрудничество. Это отличный выход для РФ.

— Значит, для Москвы отличным выходом было бы инспирирование террористических атак на западные страны, чтобы возобновить сотрудничество с Западом?

— Нет [смеется]. Такие теории привлекательны в плане умствования, они создают определенную причинно-следственную цепочку, но представляются решительно малоправдоподобными. Я полагаю, что у России нет даже логистических возможностей, чтобы организовать такого рода атаки.

http://inosmi.ru/world/20150122/225740510.html

"Москва, конечно, потерпела поражение, но еще не крах"

 

Россия боится сильной власти

 15 июля 2014, 09:07 | Анджей Талага (Andrzej Talaga), Rzeczpospolita (Польша)

 Успехи верной Киеву армии и удивительная пассивность России могут помешать четкости взгляда на украинские дела. Между тем, Москва, конечно, потерпела поражение, но еще не крах. В ее распоряжении остаются средства давления на Украину, и она может использовать их в любой момент. Эта игра продлится годы. Россияне уже меняют тактику: сейчас они постараются разбить украинское государство не извне, а изнутри, используя его слабости.

  Армия одержала верх над сепаратистами в небольших населенных пунктах, однако они усилились в Донецке и Луганске. Бунт не был подавлен, боевики без проблем переместились в другие места, откуда они могут продолжать вести операции партизанского характера. Реальной победой было бы их полное уничтожение, а захват нескольких населенных пунктов — это тактическая, но не стратегическая победа, хотя хорошо и это. Видно, что российская помощь сепаратистам ослабла, хотя не прекратилась. После первой проверки боем Москва пришла к выводу, что они не способны распространить мятеж на всю территорию восточной и южной Украины. В такой ситуации они становятся не столь полезными, как прежде. Какой тогда смысл России ставить на них, как на основных адвокатов своего дела?

 На геополитической шахматной доске сепаратисты превратились в пешки, и так к ним станут относиться россияне. Все это не означает, что мятеж окончательно угасает, наоборот, он может продолжаться еще долго, однако активность Москвы на Украине переместится в другую сферу.

 У нее осталось широкое поле возможностей, которое очерчивают недостатки украинского государства, а их — бессчетное множество.

 Во-первых, это негативное отношение к новой киевской власти в восточных регионах, что, впрочем, не обязательно выражается в желании отделения этих земель от всей страны.
Во-вторых, ограниченное влияние центральных властей как в территориальном, так и административном плане. Обстановка выглядит хорошо на страницах газет и на экранах телевизоров, а на практике реальная власть принадлежит локальным структурам зачастую преступного характера.

 В-третьих, революция не уничтожила олигархию, а, наоборот, усилила ее, так как новая власть поставила себя в зависимость от ее поддержки.

В-четвертых, Украина подошла к экономической катастрофе, и такого положения вещей не изменят даже подписание договора с Международным валютным фондом и помощь Европейского Союза.

 В-пятых, во властном лагере нарастают разногласия между «ястребами», в основном из «Батькивщины», которые хотя нанести по сепаратистам смертельный удар, не считаясь с жертвами, и настроенным в большей степени примиренчески Порошенко, который (совершенно справедливо) полагает, что восток следует привлечь к Украине, а не завоевать.

 Достаточно подождать, чтобы все эти проблемы вызрели. России не нужны проигравшие, по сути, сепаратисты, она постарается вновь внедриться в Украину и контролировать ее изнутри. Этому плану способствуют все концепции децентрализации государства, в том числе, связанные с самоуправлением, не говоря уже о федерализации.

 Украинские органы самоуправления не будут похожи на польские, они переродятся в автономные квазиправительства, которые будут контролироваться на востоке олигархами и... Россией, а в центре — преступно-коррупционными структурами. У них есть шансы на развитие только на западе, а это всего лишь 10% территории Украины.

 Этот печальный список наводит на мысль, что нашему восточному соседу не помешала бы опирающаяся на армию и Национальную гвардию припудренная демократическими процедурами переходная диктатура, которая бы заставила провести необходимые реформы, поставила на место олигархов (в том числе тех, что поддерживают новую власть) и разбила локальные коррупционные структуры. Но такое решение не понравилось бы Брюсселю. Россия стала бы разыгрывать «демократическую» карту, заставляя Евросоюз помешать излишней централизации власти и нарушению прав меньшинств. И к ней бы прислушались.

 ЕС не сможет принять простую правду, что на постсоветском пространстве уважают сильных, и сильную власть в Киеве способно переварить даже русскоязычное население востока при сохранении социальных привилегий, шансов на экономическое развитие и основных культурных и языковых прав.

 Москва боится на Украине появления не баз НАТО, а эффективной власти, которая приведет страну в порядок. Если она возникнет, то российские игры будут бесполезны.

  Анджей Талага — директор исследовательского центра Warsaw Enterprise Institute.

Источник: http://www.20khvylyn.com/review/press/review_9700.html

 На востоке нас устроят даже диктатуры

 Анджей Талага (Andrzej Talaga). ("Rzeczpospolita", Польша)

 Разразившийся в Евросоюзе кризис отодвинул вопросы восточной политики на второй план, однако парламентские выборы в Белоруссии, а также близящиеся выборы на Украине и в Грузии напоминают, что там дела складываются у нас не лучшим образом. При этом Восток остается ключевым направлением для польской безопасности.

 Две наших концепции восточной политики потерпели фиаско, а идей для новых - у нас нет. Остается «политика минимум»: терпеть диктатуры, лишь бы они были независимы от Москвы.

 Восток был центральным аспектом внешней политики в межвоенное двадцатилетие. МИД, разведка и генеральный штаб армии, консерваторы, талантливые публицисты и часть сторонников курса Пилсудского видели там будущее и мощь Польской Республики. Из этих мечтаний ничего не вышло: не Польша разбила Советский Союз, а наоборот. В наши дни значение восточной парадигмы снизилось: мы можем строить сильное государство с опорой на Запад. Однако она не утратила своей актуальности полностью: мы остается пограничным государством НАТО и ЕС. Британцы и французы могут обойтись без восточной политики, но поляки этого, разумеется, позволить себе не могут.

 1.

 После 1990-го года в первой фазе польской восточной активности мы сделали ставку на концепцию Гедройца (Jerzy Giedroyc) и Мерошевского (Juliusz Mieroszewski), то есть - разлом СССР (России) по национальным границам и поддержку демократических государств, возникающих на его руинах. В качестве идеала мы представляли себе пояс свободных, либеральных и дружественных нам стран между Польшей и Россией: своеобразную устойчивую буферную зону, защищающую нас от Москвы. Дополнительной целью была демократизация самой России, и, что из этого вытекает, - ее отказ от традиции царского и коммунистического экспансионизма.

 Мы, разумеется, не могли инициировать такие перемены сами, но могли их поддерживать. В этом крылись корни формальной и неформальной поддержки Литвы и остальных стран Балтии, Украины, Ельцина против Горбачева, а потом против взбунтовавшегося Верховного Совета, и, наконец, чеченцев в войне с Россией и Грузии в 2008 году. Дух Гедройца витал над нашей восточной политикой вплоть до 2010 года, когда в смоленской катастрофе погиб приверженец данной концепции Лех Качиньский (Lech Kaczynski).

 Принципы и цели этой политики были совершенно верными, в 1990-2005 годах она даже была успешной, а ее венцом стала оранжевая революция на Украине. Однако дальше оказалось, что перемены на Востоке дошли до определенного рубежа, а 2005-2010 годы продемонстрировали, что наша стратегия перестала работать. Белоруссия укрепляла диктатуру, «оранжевые» компрометировали себя бездарностью и клептоманией, Россия возродила армию и усилила свои позиции в Абхазии и Южной Осетии, а в Литве воцарилась враждебная полякам политика.

 Под руководством партии «Гражданская платформа» (PO) Польша совершила крутой поворот: мы начали улучшать отношения с Москвой; выступили с миссией доброй воли в отношении Лукашенко, пытаясь переманить его на «европейскую сторону»; отказались от стратегии восхищения единственным участником политического спора на Украине, колебались, кого поддерживать. Эта линия оказалась не слишком эффективной. На востоке у власти находятся сатрапы, Россия укрепляет влияние, а мы его утрачиваем. Концепция Гедройца, которой мы так долго следовали, рассыпалась в прах, однако не сработала и восточная «realpolitik».

 2.

Лукашенко не хочет в Европу, Янукович предпочитает держать конкурентку за решеткой, а не устанавливать хорошие отношения с ЕС, Россия вводит у себя законы, попирающие свободы и превращается уже де-факто в диктатуру. Что же нам следует предпринять в такой ситуации?

 Реалистичный подход подсказывает, что нужно принять политику малых шагов: следить, чтобы Янукович не фальсифицировал выборы, и хвалить его, если он не будет обманывать; оказывать давление на Лукашенко, чтобы он отказался от репрессий, а взамен – смягчать санкции; принять любой исход выборов в Грузии (даже если он будет не в пользу Саакашвили) и настойчиво демонстрировать новому правительству натовскую и европейскую карты.

 На востоке уже не возникнут дружественные нам государства, а Москва будет укреплять авторитаризм. Но одно спасти еще можно – буферную зону. Лидеров «междуморья» нельзя назвать джентльменами, однако они предпочитают править самостоятельно, а не превращаться в наместников Кремля. Это их жизненный интерес. И наш тоже. Так что отбросим брезгливость и начнем протягивать руку даже тиранам, чтобы между Польшей и Россией выжило хотя бы что-нибудь.

 Оригинал публикации: Na wschodzie? Chocby i dyktatury

 Опубликовано: 22/09/2012 13:46  http://www.memo.ru/d/136572.html

 
 

• Назад
• Вперед