Немецкий характер

Информация о материале

02.02.2016

Александр

Германия

E-mail

Знаменитый немецкий «Орднунг»

..................

В нынешний мой приезд Германия показалась мне страной, захлестнутой третьим миром, одолеваемой проблемами, набухшей протестом. От самых разных людей я слышала странно сформулированную статистику: уровень безработицы в сегодняшней Германии достиг того же уровня, что был до прихода Гитлера к власти.

Несколько лет назад я участвовала в передаче, которую вели на радио «Голос Израиля» Александр Окунь и Игорь Губерман. Еженедельная эта передача славилась тем, что в ней появлялись очень нестандартные люди. Например, в той, памятной мне передаче участвовал известный этнограф, специалист по национальным характерам, много лет проживший в самых разных странах. Помню, Окунь как раз развивал тезис о том, что понятие «национальный характер» — выдумка, не имеющая под собой основы. Хладнокровный скандинав или пылкий итальянец такое же общее место, как и многое другое. Встречали, мол, мы и пылких шведов и хладнокровных итальянцев… Известный этнограф слушал, спокойно улыбаясь. Потом сказал:

— Да, безусловно. Есть исключения из правил. И все же понятие «национальный характер» кристаллизовалось веками. И диктовалось отношением народа к пространству. Вот, возьмите немцев. Они всегда будут воевать.

Когда, после этих слов мы — все трое — изумленно вскинулись с воплем: — но демилитариза…?! — он остановил нас поднятой ладонью и сказал:

— Неважно, что последние шестьдесят лет немцы не воюют. Даже сто, сто пятьдесят лет — это миг в истории народа. Вы посмотрите на немцев, когда, тесно сдвинувшись, они сидят в своих огромных пивных подвалах, за огромными столами и, раскачиваясь, стучат по столу огромными кружками, распевая песни, подозрительно похожие на марши. Они раздвигают друг друга локтями, им тесно. Им всегда тесно. Вот Германия сейчас объединяется, станет мощной державой, ей надоест каяться и виниться за прошлое, подрастет поколение, которое знать не захочет о вине дедов…

Мы скептически переглядывались. Знаменитый этнограф, казалось, нес несусветную чушь…

И вот я в Германии, смотрю очередную телевизионную передачу, посвященную Второй мировой войне. Подобными передачами немцев накормили за 60 лет досыта. Эта Демьянова уха стоит комком в горлах, лезет из ушей, отдает протухшим в желудках. В передаче участвуют: выживший узник Освенцима — старый раввин с номером на предплечье, — какие-то общественные деятели и молодой человек лет девятнадцати, студент.

— А я вообще вас не понимаю, — говорит он, обращаясь к раввину. — Я, вот, специально достал «Майн Кампф» и прочитал. Ведь Гитлер там уже в 23-м году все свои планы изложил, все намерения. Чего же вы ждали? Надо было уезжать. Сами и виноваты… (выделено нами - ред.)

Хозяин дома, психолог по профессии, мрачно смотрит в экран и говорит:

— Веками немцы воспевали культ силы. «Зигфрид, победивший дракона!» И что же произошло после поражения в войне? Культ силы был запрещен, даже игрушечные ружья изъяты из продажи. И вот, пожалуйста: дети еще мучались виною отцов, внуки уже не хотят о ней слышать, а правнуки будут гордиться героическим прошлым прадеда, так же, как современный барон или граф гордится предком-крестоносцем, не слишком вникая — сколько сотен тысяч несчастных отправил славный рыцарь своим копьем на тот свет…

(Дина Рубина, Больно только когда смеюсь, Москва, Эксимо, 2008, с.241-243)

• Назад
• Вперед